На перекрёстке эпох, культур, судеб: явь и сны
(заметки писателя)
Часть третья
В 1999 году 200-летие Александра Сергеевича Пушкина, как и в России, отмечалось в Туркменистане на государственном уровне. Был создан общественный оргкомитет по подготовке масштабных мероприятий, посвящённых юбилею. В его состав вошли: Герой Туда, народный художник Иззат Клычев (1923-2006), народный писатель, переводчик-пушкинист Атамурат Атабаев, народный артист, солист оперы Атагельды Карьягдыев и другие видные деятели культуры и искусства Туркменистана.
В рамках юбилейных торжеств состоялись Международная конференция в Туркменском государственном университете имени Махтумкули, закончившаяся великолепным Пушкинским балом, многочисленные концерты и спектакли на сценах Русского драматического театра имени А.С.Пушкина, театра оперы и балета имени Махтумкули.
К юбилею памятник поэту в Ашхабаде, к которому были возложены цветы, отреставрировали. А вокруг него вновь появились цепи, как это и было при открытии почти век назад.
Одним словом, юбилейные торжества вылились в чудесный праздник, исполненный огромной любви и глубокого уважения к великому русскому поэту.
***
Делегация Туркменистана приняла участие в Пушкинском форуме в Пушкиногорье, посетила памятные Пушкинские места. В составе делегации был и мой дядя, младший брат мамы профессор Туркменского государственного университета имени Махтумкули литературовед Николай Николаевич Ершов (1937-2010).
Мы встретились с ним на его обратном пути в Москве у нас дома. И вот я и вся моя семья сидим за чаем и слушаем его долгий эмоциональный взволнованный рассказ:
— Когда стоишь исполненный священного трепета у пушкинской могилы в Святогорском монастыре, слышишь хрустальное пение чудных детских голосов, вдруг ощущаешь ясно, почти до боли физической, что именно здесь сокрыты истинный смысл бытия, тайны прошлого, настоящего и будущего, все самое, самое для тебя святое, дорогое и сокровенное, «и жизнь, и слезы, и любовь».
В Пушкиногорье всё пронизано пушкинской поэзией: вещи, к которым прикасалась рука поэта (стол, чернильница, книги); деревья, под сенью которых он влюблялся, читал стихи, смеялся, грустил; воздух, которым он дышал, необъятные русские просторы вдали!
Эти несколько волшебных дней, проведенных в святых Пушкинских местах, были исполнены непередаваемых чувств и переживаний, которые вдруг хлынули из глубины сердца, и всё лились и лились, заставляя его то трепетно биться, то сладко замирать от волнения и восторга. Эта встреча с Пушкиным была необходима каждому влюблённому в него человеку как чистый горный воздух, как живая вода из доброй детской сказки, омывшая и возродившая душу!
В книге памяти (не хочется говорить, отзывов) Михайловского музея я обратился к всегда живому для меня Пушкину со следующими поэтическими строками:
«Поэт! Возьми меня с собой
в мир чудных образов, небесных откровений
и сладостной мелодии любви!»
Действительно, мир Пушкина — мир, волшебно преображенный красотой, добротой, мудростью и щедростью его гения. Это и две целующиеся капельки росы на лепестке цветка, и детская счастливая улыбка, и целомудрие и чистота первого поцелуя влюбленной девушки, и радостное утреннее моцартовское пение птиц, и голубеющее небо, и прикосновение к тайнам вечности, загадкам седых веков, и победа искусства и любви над смертью.
В том волшебном пушкинском мире, о котором я мечтал и писал в своих стихах, живут, неустанно трудятся, творят во славу Пушкина чудесные люди.
— Николай Николаевич, — прошу я, — расскажи хоть немного о них.
— Хорошо! – продолжает он рассказ. – Это и прекрасный экскурсовод, эрудированнейший человек Г.А.Скороходова, и тонкий исследователь творчества А.С.Пушкина, академик С.Л.Небольсин, выступивший с блестящим докладом о поэте и современности, и, конечно же, директор музея в Михайловском бескорыстный энтузиаст, бессребреник Г.Н.Василевич. Прежде всего вспоминаешь удивительные глаза этого человека. В них какой-то особенный волшебный свет. Свет пушкинского озарения свыше! И в сердце моём вдруг родились слова благодарности, признательности и любви к этому человеку.
«Милый, добрый Георгий Николаевич! Привет Вам душевный из далекой Туркмении (ведь для Пушкина и его поэзии не существует расстояний!). Вы — достойный ученик и преемник святого великого дела незабвенного С.С.Гейченко, честнейшего, чистейшего и благороднейшего рыцаря Пушкиногорья и пушкинской поэзии! (его книгу с автографом я бережно храню). Вы отдали свою жизнь, сердце своё Пушкину! В этом Ваше трудное, но прекрасное и редкое счастье! Пусть осенит Вас крылами муз и вдохновенья святая тень так нежно, и преданно любимого Вами Пушкина! Да будут благословенны жизнь и труд Ваши под благодатной, волшебной сенью пушкинских липовых аллей, под напоенным поэзией высоким пушкинским небом! Пусть хранят Вас Бог- и Пушкин!»
Прекрасный пушкинский мир, столь бережно и чутко хранимый в сердцах людей, искренно любящих великого поэта, не может, не должен погибнуть! Пушкинская «звезда пленительного счастья» продолжает светить нам, светить сквозь тьму и мрак безумного мира, несмотря на беспрерывно льющуюся, во многих местах нашей тяжело больной планеты кровь, пожары чудовищных войн, изощренную жестокость, жуткие, сотрясающие землю, заставляющие её содрогаться в страшных судорогах природные катаклизмы, уродливые и безобразные, поистине бесовские гримасы «дешевой», продающейся из-за рубежа антикультуры, животной бездуховности и пошлости!
— Что, на твой взгляд, нужно сделать, — интересуюсь у дяди, — чтобы Пушкинская звезда никогда не угасла, чтобы исчезли навсегда жестокость, горести и несчастья на всей земле?
— Всем нам, добрым и честным людям разных национальностей, из разных стран, — мгновенно реагирует на мой вопрос Николай Николаевич, — нужно слить свои сердца воедино — в одно трепетное, обостренное, чуткое сердце, исполненное щемящей боли, светлой надежды, беззаветной, святой любви и веры в Пушкина!
…Возвращаясь в Туркменистан, представители туркменской делегации взяли с собой в Ашхабад и священный символ — горсть земли с могилы поэта в Святогорском монастыре. Эту землю положили потом к подножию памятника Пушкину в Ашхабаде.
— Пусть это место, — подчёркивает Николай Николаевич, — будет для нас, туркменистанцев таким же святым, как площадь у памятника великого Махтумкули. И пусть день рождения поэта — 6 июня — станет днем ежегодного празднования бессмертной пушкинской поэзии. Пушкин будет незримо приходить к нам; очищать наши души! Пусть oн слышит, как мы читаем у памятника его стихи, осенённые дыханием вечности:
Я скоро весь умру. Но, тень мою любя,
Храните рукопись, о други, для себя!
Когда гроза пройдёт, толпою суеверной
Сбирайтесь иногда читать мой свиток верный,
И, долго слушая, скажите: это он;
Вот речь его. А я, забыв могильный сон,
Взойду невидимо и сяду между вами,
И сам заслушаюсь, и вашими слезами
Упьюсь… и, может быть, утешен буду я
Любовью…
Встречу с Николаем Николаевичем у нас дома в Москве, его взволнованный рассказ о Пушкине я вспоминаю все эти годы.
Продолжение следует…
Николай Алексеевич Головкин,
член Союза писателей России,
член Союза театральных деятелей России
Москва, февраль 2021 года
